Бедные массы оставались на обочине социальных и политических процессов

Ранее бедные массы оставались на обочине социальных и политических процессов, Их Нещадно эксплуатировали и грабили. В нужде они могли надеяться только на благотворительность и подачки со стороны власть имущих. Теперь все изменится. Бедные, эксплуатируемые классы станут творцами новой цивилизации. Большевики поддерживали давний бедняцкий миф о земном рае. В отличии от раннехристианских учений коммунистический проект предусматривал, что царство всеобщего равенства, справедливости, счастья и изобилия должно наступить в этом мире. Его просто нужно изменить. Точнее, разрушить старый порядок и построить новый дивный мир.

Традиционный взгляд на место бедных и «низших» в социальной структуре был отброшен. С точки зрения большевицкой идеологии, определяющим стало не материальное положение человека или социальной труппы, а их функциональная значимость для государства, их способность служить достижению целей «государства рабочих и крестьян» и выполнять поставленные задачи.

Коммунистический социальный проект обещал золотые горы бедному населению распадающейся империи. Большевики стремились завоевать лояльность бедных посредством перераспределения в их пользу. Беднота не только воспринималась как опора нового строя, но и само государство утверждало себя как «власть бедноты». Однако проект осуществлялся не по определенным заранее заданным и апробированным схемам, а по собственным эгалитарного сообщества благополучия НО вышло, а возникло глубоко стратифицированное, с довольно низким жизненным уровнем Большинства Населения. Идеология и реальность не совпадали. Социально неравенство и бедность не ВПИСЫВАЛИСЬ идеологическую картину советского мироустройства, но никогда не исчезали. СССР преуспел в построении нового жизненною уклада и специфических общественных связей, фактически создал новый «тип» чело-иска. Постепенно удалось снизить остроту бедности и неравенства, но окончательно преодолеть их система оказалась неспособна. Изменились формы неравенства, но само неравенство осталось.